Главная страница.

- Андрюх, ты будешь писать этот поход?
- Не знаю, что-то не тянет, может наброски…
- Логично, меня тоже заколебало писать всякие
дневники. Я ж еще «Записки главврача» пытался
писать про «Огонек». О, такида, ты знаешь, что
МлаШарик собирался «Словарь походника» составить?
- Гы. Словарь – рульная вещь. Почитаем.
- Гы.

WARNING:я не помню дней в походе, я не помню последовательности событий, я не помню, кто конкретно был рядом, весь поход – это единая сказка, и перемена мест слагаемых в ней не меняте сути дела. Amen!

- Ох, мнится мне, что последний литр был явно лишним, а как вы полагаете, друг мой?
- Где-то да, но оставлять его на потребу Копченому с Манюней было бы, согласитесь, прямым расточительством.
- Да, пожалуй, мы уже вышли из возраста этаких гусарских жестов.
М. Успенский. Дорогой товарищ король.

В поезд мы благополучно загрузились пивом, чипсами и сопутствующими походу вещами. Проводить нас из Москвы специально приехал Саня (Александр Второй Освободитель). Функционального значения его приезд не имел, и это приятно. Понеслась...
Мы едем! Джа пустит трамвай из болота в рай. Сверили билетики; ура, я с Тимкой, а то достанется Миша, и кирдык. Забавный мэн, он ведет себя как мой старый знакомый, а на мои интеллигентские стрельбы глазами и второплановый аристократизм он, кажется, хотел бы плевать. Какой я тебе Ванесса, младенец! О! Шарики: Star и Млад; Ша-2! А, клевать, где Наша не пропадала?! Везде пропадала, и ничего. Ну, ладно, ладно, разберемся.
Надо же, не перевелись на Руси люди добрые! Бабушка БО (Божий Одуванчик) рядом с Аннушкой освободила нам место, а сама перебралась на Шуриково место в проходе (заднем?! Да что вы!).но там уже стояло Наше Пиво – пиво. Под бедную старушку лазали все пьяные студенты, а она закрывалась газеткой и усиленно делала вид, что читает. Методика: подойти к бабушке, нагнуться, дыхнуть на нее перегаром и по самое не балуйся засунуть руку под кровать; найти бутылку, вытащить, посмотреть, запихнуть обратно, вытащить другую, плюнуть, взять ее и по-английски уйти. Надо же, и как не перевелись на Руси люди добрые?
Тимка – удивительное существо. Таких вечно подверженных всяким болезням людей я видел немало, но разве кто-нибудь поверит в это, глядя на нее? Ни в жисть. Проспиртованный организм Железной Леди выдержит нагрузку в десятки «же» (конечно, не таких, как у АГ), она может спать на снегу, бегать по углям, есть муку, лазать по отвесным скалам. «Есть, женщина в русских селеньях, Избу на скаку остановит, В горящую лошадь войдет». Впрочем, как говорит знакомый инструктор с 30-летним стажем, сборник РСФСР по рафтингу, в походе никто никогда не болеет. Походе, что это так и есть. Все будет.
Ну вот, Тимка валяется с дикой головной болью, народ сейшенит, а поезд поездячит потихоньку «в прекрасное далеко от чистого Истока». Причем непонятно, прекрасное, потому что «далеко от Истока», или просто «прекрасное от Истока». Хотя, как судно назовешь, так и потонет . Назвали бы «Титаник» «Македонией» еще лет 80 бы проплавал. В Эстонии. Упс, отвлекся. Я ждал Ржев, и после 11 нас выгнали в тамбур. Фигня война, была б граната, а танк найдется. Вообще, это, наверное, русская идея: самое вольготное место всегда рядом с парашей.
Ну вот и Ржев. Старый Цзедун, как я рад тебя видеть, мой замшелый друг! Я должен побывать на вокзале, на этом убого-обетованном ожидалище рая, предбаннике апостольской Петра, который в свое время спросит: Что отдал ты взамен? Ты ответишь: всё, безбрежные моря, скалистые горы, жаркое солнце, песчаные пляжи, широкие реки, сосновые леса, - все, и ничего не жалко. Я хочу туда, где дожди, где мелкая корявая ледяная речка, где лес дремучий, где комары и чернная работа, где такси – «молочный» трактор, где до ближайшего автобуса – 7 километров по «Дороге смерти», где… Где Родина, черт подери! Маленький унылый кусочек необъятной России, который вечной иглой живет в твоем сердце, не давая ему зачерстветь, одеться непробиваемой броней циничного эгоизма. «А в этом месте по-другому не прожить». Либо взаимопомощь, либо угасание, как ни напыщенно это звучит. Старый вокзал, ты меняешься: где Ленин с охотничьим ружьем и зарегистрированным «ласковым прищуром глаз»; где убогая, никогда в жизни не работавшая аптека; где буфет с широчайшим выбором 3 видов пирожков? Меняемся мы, меняешься и ты. Что, поезд? МЫ ИДЕМ…
Все. Долька лимона нанизана на край бокала. «Какое счастие без угроз, какой собор без химер, Какой, простите прямой вопрос, без третьего адюльтер?», - конечно, Успенский. Фффуууу. Мы едем! Аа, биоэнергетика, прилив Мирового океана как цикл Кондратия отдается в голове приливом мочи. Мы твистуем вправо, мы твистуем влево, Вперед, вперед, моя королева!!!
…
А вот другая станция – в лучах жаркого утреннего солнца, зданьице кассы, пустая платформа. Забелье – звучит как тост, почти Забайкалье, дери его! Здесь свой бизнес – грузовой развоз туристов по местам стоянки. Мы согласны, согласны! Все в грузовичок, товарищи! На этот раз – открытый силосный грузовик. Причем один борт, на который облокотился я, жаждет дать job’у, а когда на колени села еще Аннушка, да Костя с Санечкой (сели рядом), зазор увеличился сантиметров до семи. Русский экстрим: удержать борт несущегося грузовика, на котором висит около 270 кг. Мы зарулили водилу в магазин, подтарились, - и на место. Но оно было уже занято. Ребята ушли искать место для стоянки с рядом обязательных атрибутов: 1. Коряга, 2. Удобное место для палаток, 3. Место для волейбола, 4. Поменьше соседей, 5. Удобный спуск к воде, - и не меньше пяти звездочек на небе.
Они его нашли. МлаШарик восторженно кричал: «Ванес, для тебя целых 2 коряги!», - и пальцами показывал, сколько это – два. Те, кто ходил искать место для стоянки, не знали функциональных характеристик «Коряги натуральной». Она должна быть позаковыристей, но с ровным срезом наверху, - чтобы можно было сидеть; должна быть недалеко от спуска, т. к. ею пользуются в состоянии, когда идти далеко влом; и самое главное – она должна быть непосредственно у воды, а частично в воде, - как для того чтобы сначала можно было с нее умыться, а потом сидеть, подкармливать рыбок и любоваться плавно текущей природой! Не, это не профессионалы! Но место и взаправду рульнейшее.
Ставить палатки (так и не научились), раскладывать вещи, собирать дрова для костра – работа ли? а потом купаться, загорать, жрать чернику! Хорошо-то как, Машенька! – я не Машенька, я Мишенька – Твои проблемы, противный транс!
Андр, Дима и МлаШарик уплыли, а мы занимались всякой муйней, и тут пошел дождь. Настоящий кондовый ливень. Йэдрить твою налево! до боли знакомый сценарий: солнечное воскресенье, дождливые будни, мокрые вещи, причем все, все-свое-ношу-с-собой и черное жралово. Все равно, круто, что все вместе, но…
Место встречи изменить нельзя – общага. Номинал – 4 человека, по факту в ней могло разместиться, и нормально, 7 человек (см. Нашествие), а в позе эмбриона – и больше. Ну 10 точно, мы проверяли. Шурик сбегал за «Останкинским» в Костину палатку, и кружка – этот перпетуум-мобиле – начала свой неумолимый бег. Запивать холодным чаем водку - лучше, чем не запивать ничем. Вообще, с того похода понял: нельзя смотреть «Особенности национальной охоты», не побывав в походе. В первый раз (до) фильм был какой-то тупой, надуманный, проамериканский, но после… ЭТО ПРАВДА! Это русский экстрим – идти в поход, так затариваясь водкой. Если из-за водки в рюкзак не влезают продукты – ну их, эти продукты! Что было дальше, лучше спросить у Тимки. Она-то все знает.

Первый поход в деревню.
В прошлом походе это был, наверное, один из излюбленных видов отдыха, т. е. не сидеть целый день, а куда-то идти, потом возвращаться, там пивко попить – мечта, одним словом. Чисто рефлекторно я решил идти и в этот день. Идти далеко, и начинается «контакт». «Контакт», «мафия» и «ассоциации» – это игры, в которые может играть каждый без спецподготовки и которые всегда интересны.
Причем в контакт каждый играет специфически. Например, Андр (да и Саня-2) любит зашифровать простое слово замудреными словечками («совокупность принципов, методов и механизмов, функциональная часть которой создается посредством плавления кремнистых соединений, используемая в целях визуального контакта с пользователем» – запросто окажется «зеркало»). Я и Костя любим использовать замудреные слова, предлагая их определение или синоним («азбука» – «греческий цифирятник»), лишь изредка кося под Андрюху (наш с Аннушкой «альбом» – «банк воспоминаний на бумажном носителе» – как раз Андрюше). Что характерно, слова «интеллигибельность» и «зиккурат» создали мне славу знатока словописания и смыслосодержания. Приятно, конечно, но когда после игры дня 3 ходишь и вспоминаешь, как пишется слово «эманация» и что оно означает, это уже менее радостно. А кричать «эврика!», сидя в глубоком лесу нон презентабль.
Кстати о вечном – базисе. Так, реальная стоимость ценной бумаги определяется в соответствии с теорией предельной полезности: в ельнике туалетная бумага бьет все рекорды роста стоимости.
На обратном пути всех отымела Александра с каким-то специфическим термином. Мениск оказался коленной чашечкой, а не «где-то в голове», метил оранжевый оказался одним словом, сколопендра не хотела писаться через «а» (СКАлопендра –Дима, кто еще знает СКА). В самом конце пути Санечка снова поставила всех, и даже мучительно вспомненное мною слово «имярек» было легко отгадано.
Нет, не зря Борискина Киттикэтом прозвали. Любит и умеет он готовить из ничего Что-то (подмазался…). Настоящий котяра Матроskin. И тоже в тельняшке. И его дедушка плавал на корабле «I.F.K» («Ivan Fedorovich Krusinstern»).
Волейбол.
Это новая фишка по сравнению с прошлым походом (в промышленных количествах и все наши). Но для волейбола нужна площадка, предположительно больше 5 кв. метров и к тому же ровная. Да чтобы деревья стояли. Искали это место долго и нудно, пока не нашли полянку, наполовину на дороге, наполовину в лесу, заросшую травой по пояс. Ну что, пройдемся по травке, растаманы. В итоге нашего крестьянского труда (кстати, кто лучший в мире косильщик Лужайек?) травы осталось чуть повыше щиколоток. Но через три дня игры под ногами осталась пустыня. Мы вытоптали всю траву до земли, и особенно заметно это было на границе площадки. К тому же площадка была на самом верху крутейшего склона; я худел подниматься.
Еще одна особенность волейбола – брутальная обстоятельность «по Маме Оле»: только что купленный мяч, только что купленная белоснежная сетка, белы ебечевки (опечатка-с…). Проблема – натянуть эту сеточку. Вот тут я оторвался на полную Катушку! Способы: «обернуть-вокруг-ствола-и-закрепить-за-эту-хреновину», «натянуть-посильней-и-зацепить-ячейкой» и др. Шурик послушал, прискорбно кивнул и сделал по-своему. «Не любите вы сложных путей!», - журил Ленин кулаков на Беломорканале. «А зачем?», - ответил Шурик. Понял, послан.
Игра – это круто, гх-хха. Это не просто круто, а КРУТО! Особенно трое на трое, а особенно в команде октопузиков. И снова – характеры. Шурик – основательный коллективист: Надо разыграть трехходовку, так разыгрываем, и никаких гвоздей. Я – неформал: Нельзя, чтобы игру можно было предсказывать, нужно менять тактику, а там уже сами решать будем, в один ли угол все время фигачить, или нет. Андрюха: кажется, такая же маза. Но он больший индивидуалист, что не всегда оправдано, но всё же. Тимка делает вид, что не умеет играть, но монстрячит, монстрячит. Аннушка – Литл Хорс forever! Младший вовсю косит под Андрюху. Это забавно. Правда, в отличие от Андрея, видна большая практика игры. Костя играет как Шулепов (в смысле, не результативно, но эффектно). Дима играет точно, умело, хотя практики волейбола, на мой взгляд, у него тоже нет, зато есть быстрая реакция.
Тут же видны и приоритеты игры: октопузики играют ради красоты самой игры; и если игра красивая, можно и из аута вытащить и рискнуть, и изумительный, но берущийся мяч пропустить (как это было с Тимкиным мячом, который прокатился чуть поменьше полутора метров по сетке, и упал к нам, хотя я мог взять этот мяч, но ЗАЧЕМ? Зато Тимка пальцы покидала). Все другие-остальные играют из-за результата (не только, но все же). Поэтому октопузики решили: нет такой ситуации, при которой мы не можем слить, даже при победе 14-0. Октопузики, сливать пора! Особенно круто было, когда октопузики делились по командам. Тогда уж точно кто-то сливал. Вот счастье-то! Кстати, после того как за октопузиков играли Аннушка и Санечка, в палатке трахмудохеров появилась интеллигентская прослойка – проктопузики. Ну, разве не rulez?

Используются технологии uCoz